Ангельский голос

Великой певице было 83 года
Послезавтра - вечер, посвященный ей, в "Ла Скала"

Рената Эрсилия Клотильде Тебальди, один из самых сильных женских оперных голосов ХХ века, умерла в ночь на субботу, в 3.30, в своем доме в Сан-Марино. "Синьорина Тебальди" - как ей нравилось, чтобы ее называли - родилась в Пезаро в феврале 1922 года. В возрасте трех лет ее поразил полиомиелит, но после нескольких лет лечения ей удалось выздороветь. После учения она окончательно поправилась. Она училась на сопрано сначала в Пармской консерватории, а затем - в Пезаро. В 1944 году она дебютирует в Ровиго в роли Елены из "Мефистофеля" Бойто, а в 1946 участвует в концерте, посвященном открытию "Ла Скала", под управлением Артуро Тосканини. Именно он-то и назвал ее "ангельским голосом" - определение, которое следовало за ней на протяжении всей ее карьеры. В 1948 году она выступает в Римской Опере и на веронской Арене и с этого года вплоть до 1955-го она постоянно выступает и в "Ла Скала" с широчайшим репертуаром. С 1951-го года она каждый год поет в нью-йоркском Метрополитен-Опера, членом которого она была с 1954 по 1972 годы. В этот же период выступает она и в Париже, Буэнос-Айресе, Рио, Барселоне, Чикаго, Сан-Франциско, Вене и Лос-Анжелесе. Это годы творческого соперничества с другой дивой сцены - Марией Каллас. Тебальди пела с 74-мя дирижерами (среди которых Де Сабата, Джулини, Тосканини, Сольти и Караян). Она простилась со сценой в 1976 году, после благотворительного вечера в "Ла Скала", средства от которого направлялись пострадавшим от землетрясения во Фриули.
Государственный похороны состоятся завтра в Сан-марино, в той же церкви dei Frati Minori di Valdragone, где сейчас выставлен для прощания ее прах. Послезавтра состоится церемония в "Ла Скала"; погребение же намечена в Лангирано (Парма), где покоится и мать знаменитой сопрано, в фамильном склепе.

Воспоминание

Верная Тина: полвека вместе, она была моей Матушкой

САН-МАРИНО.

"Будь со мной рядом. Прошу тебя, Тина, будь рядом". И она осталась там, рядом с огромной постелью, с розой, которая была еще бледнее обычного, с "синьориной Ренатой, с моей Ниной".
Как это было всю жизнь. Вместе до конца, "сильно сжимая ее руку. Пока она не отошла. Спокойная, счастливая, с достоинством, несмотря на болезнь: она всегда была такой". Ровно в 3.30 ночи. 73-летняя Эрнестина Вигано, уроженка Монцы, бывшая для всех "синьорой Тиной", даже в последние минуты жизни заботилась о Ренате Тебальди, "ставшей со временем моей единственной семьей". Точно так же, как произошло это и с Джузеппиной - мамой сопрано, в ноябре 1957 года в Нью-Йорке, когда она умирала, шепча ноты из "Манон Леско" - последней работы дочери. "С того дня я стала следовать и жить с синьориной Ренатой". Никогда не покидая ее.
Тина - это маленькая скала: короткие серебристые волосы, забранные сзади, грустная улыбка и лицо, отмеченное морщинами. И болью. Болью, которая, как кажется, ударами воспоминаний разрушает эту скалу, которая на третьем этаже дома № 3 по улице Убертино ди Карра в местечке Кастелло Борго Маджоре в Сан-Марино вспоминает многочисленные моменты, прожитые за сорок семь лет совместной жизни. "Она хотела провести здесь последние месяцы, чтобы со своего балкона любоваться морем и этим кусочком Романьи, который синьорина Рената так любила", - говорит она очень тихо, показывая на нескончаемое освещенное побережье.
Тина была очень привязана к Тебальди: "Это была почти что миссия", - признается она с улыбкой, полной любви. Она защищала ее, помогала ей во всем, она была для нее сестрой. Движимая сначала восхищением, а затем - почти симбиотическим процессом. "Когда мне было 12 лет, я написала в своем дневнике, что пошла бы жить к важной персоне". И она говорит о судьбе. Или же о Провидении: "Когда в 1949 году, в 18 лет, я услышала, как она поет в "Отелло" в "Ла Скала", я сразу же поняла, что персона из моей фантазии - именно она". Зимой того же года состоялась первая встреча: "Я подарила ей портрет на выходе из Театра. Я была хорошей миниатюристкой". Затем последовали письма "во время многочисленных поездок синьорины Ренаты и ее мамы", вплоть до 1957 года, когда эта связь стала нерасторжимой.
"Бедная Матушка; я называла ее так, или Нина, когда мы были дома вдвоем. А она меня звала Тинин". Однако, в знак уважения Тина всегда обращалась к ней на "Вы": "Да, бедная Матушка, у всех сердце разрывалось, когда она изображала на сцене смерть в "Адриане" или "Травиате". Теперь же она по-настоящему умерла". Разбив сердце Тины: "Да, но не только мое. Нью (маленький восьмилетний пудель, четвертый у Тебальди - прим. автора), как раз когда Синьорина угасала, уселся перед дверью спальни. Казалось, что он это чувствовал. Но ее уход разбил сердце всем: знали бы вы, сколько звонков коллег, друзей, знакомых я получила..."
Слезы Тины переплетаются с нескончаемыми воспоминаниями об их совместной жизни. Самый прекрасный момент: "Когда она попросила меня жить с ней. Знаете, что я ответила? - "Наконец-то Вы меня попросили. Я целую жизнь жду этого". Самый сильный миг: "Первая ласка. Я чувствую ее даже теперь". Самая большая неожиданность: "Когда она решила оставить сцену. Решение, принятое в один день". Триумфы: "Это были настоящие триумфы. Однажды в Каргени Холле в Нью-Йорке ей аплодировали 45 минут. У меня до сих пор хранится запись". Столько воспоминаний, но "никаких сожалений. Ни по поводу пения, ни по поводу любви. "Только с Пуччини могло бы что-нибудь случиться...", - говорила она мне. В начале карьеры она рассталась с женихом, чтобы целиком посвятить себя пению. А я рассталась со своим, чтобы посвятить себя ей. Дети? Лишь однажды я слышала, как она сказала, что ей бы хотелось иметь ребенка. Думаю, что это была шутка".
Неразлучные, настолько, что "даже муж с женой не смогли бы быть ближе. Она ожидала смерть со спокойствием и элегантностью. С верой. Как это было всегда. Сжимая мою руку". И прося свою "Тинин" быть с ней рядом. "Навсегда".

Давиде Горни